Удачное исполнение роли

Эта роль полностью отвечала его дарованию. Он создал увлекательный образ молодого, свободного, как ветер, поэта, яркого представителя богемы времен Директории, презирающего жадных и тупых буржуа.
Впервые в пьесе Питу появляется на базарной площади, и Гильом встречает его вопросом: «Когда тебя повесят?»
Синельников с таким задором отвечал: «Никогда, друг любезный. Веревка не связана, чтобы меня повесить»,- что у зрителя сразу складывалось точное представление о характере задиры-поэта и не возникало сомнений, почему на рынке его прозвали «сорвиголова».
Юный, гибкий, живой, как ртуть, Синельников заставлял думать, что и в самом деле нет такой петли, из которой бы Питу не вывернулся.
С великолепным сарказмом произносил Синельников монолог Питу. В условиях царской России до дерзости остро звучало:
«На двадцать восьмом году жизни меня арестовывают в пятьдесят шестой раз — это значит два раза в год или четыре, считая по числу времен года, если предположить, что меня стали арестовывать лет, этак, с тринадцати. Сегодня утром свободен, вечером буду в тюрьме, а завтра меня освободят, чтобы послезавтра опять засадить, и так далее и так далее до бесконечности».
Теми же словами, как рефреном, заканчивается и следующий монолог. Синельников произносил это так выразительно и своеобразно, что, где бы он ни сыграл эту роль, долгое время как зрители, так и актеры в самых разнообразных случаях жизни говорили, подражая интонации Синельникова: «И так далее, и так далее — до-о-о бесконечности».
Удачное исполнение роли привлекло симпатии публики к Синельникову настолько, что представители городского управления Житомира настоятельно рекомендовали новому антрепренеру Савину пригласить молодого артиста на следующий год.
Когда осенью после свидания с семьей Синельников вернулся в Житомир на второй сезон, он не узнал театра. Никитина не было; Савин оказался типичным антрепренером-эксплуататором. «Я впервые столкнулся с печальной стороной театральной жизни»,- пишет об этом сезоне Синельников.