Построение мизансцен
Эти представители знати, забыв в этот миг всякие приличия, старались превзойти друг друга в вымысле, вздоре: задыхаясь от возбуждения, красные от натуги, они силились перекричать друг друга, клеветали и злословили и до самозабвения спорили о количестве душ в чужом имении; отдельные голоса тонули в общем исступленном реве. Но вот появлялся Чацкий… Мгновенно обрывался шум, и наступала зловещая длительная пауза. Таков был ритм этой сцены в прекрасной постановке Синельникова.
Молодые актеры, участвовавшие в постановках Синельникова, приобретали на всю жизнь необходимые навыки. Для актера становилось органичным слушать партнеров, активно действовать в течение всей сцепы, а не только играть в момент произнесения своей реплики.
Синельников не довольствовался тем, что актер органично действует, несет мысль, умеет облечь ее в выразительно сказанное слово, он требовал, чтобы исполнитель точно представил себе биографию персонажа и, выходя на сцену, вынес бы прожитую жизнь действующего лица.
В «Горе от ума», например, Синельников прослеживал час за часом жизнь каждого героя пьесы в день, описанный Грибоедовым. В статье Синельникова «Образы «Горе от ума», касающейся его более поздней постановки этой пьесы, мы читаем:
«Чацкий первого акта — юноша, одетый по-дорожному, с радостным лицом — буквально влетает в гостиную. Проезжая мимо дома Фамусова, он выскочил из саней, может быть, для того, чтобы приказать слугам известить семью, в которой он так долго жил, о его приезде в Москву. Но — неожиданное счастье: ему говорят, что Софья Павловна, несмотря на ранний час, уже встала, она в гостиной. Не помня себя от радости, Чацкий летит, перепрыгивая ступеньки лестницы, лакей едва успевает о нем доложить, как он радостный, удивленный, что в такой ранний час застает Софью уже на ногах, с простертыми руками быстро приближается к ней. «Чуть свет — уж на ногах»,- восклицает он восторженно, с жаром целует у нее руку, ожидает ее поцелуя. Но поцелуя нет, пред ним удивленное, необыкновенно похорошевшее лицо любимой девушки».