Диагноз болезни коршевского театра

«Мы валяли, валяли всякий сброд под разными названиями, без конца», — пишет Синельников. Он сам недоумевает: «Как, каким образом при такой спешной угнетающей работе могли мы добиться хороших результатов?» И тут же в сущности дает ответ: «Железная дисциплина, неустанная моя забота о творчестве актера, о работе технического персонала. Время, опыт спаяли товарищей, всех работников». Иначе говоря, Синельников сумел установить дисциплину, спаять коллектив в дружной работе, внимательно руководя им.
Но прежде всего организаторский талант Синельникова сказался в его умении организовать самого себя. Это становится совершенно очевидным, если ознакомиться с его записями: «В субботу я читал труппе пьесу. Воскресенье — с раннего утра до поздней ночи, без передышки, готовил ее к репетициям, с понедельника до четверга — от 10 утра до 5-6 вечера — 4 репетиции, в четверг — генеральная, в пятницу корректурная и спектакль. Так 10 лет».
В этом безостановочном круговороте трудно было не потерять себя, не иссушить своего таланта и не получить отвращения к любимому делу. Поддерживала Синельникова мечта когда-нибудь все же создать свой театр, где он построит работу по-иному, нежели у Корша, принципу, и необычайная, редкая любовь к актерам. Запас творческой энергии, так безжалостно расточаемый Синельниковым, пополнялся в процессе работы с юными, горящими желанием творить молодыми талантами. Корш отказывался платить большие оклады и пополнять состав крупными артистами, Синельников принимал в труппу талантливую молодежь, работал с ней и создавал из нее сильных актеров. Когда к Синельникову приходил неопытный, но даровитый молодой актер-самородок, Николай Николаевич почти всегда безошибочно определял истинную его ценность и через короткий срок, умело обработав богатый материал, превращал его в подлинную драгоценность.