Дежурный пристав

Уже рано утром 7 ноября участковые-пристава заявили своим антрепренерам, что спектакли должны состояться во что бы то ни стало под страхом весьма определенной ответственности». Очевидно, Синельников был одним из инициаторов предложения отменить спектакли в траурный день, и это оказалось известным полицейским властям, так как в приводимой нами статье указано, что именно к Синельникову являлись дважды чины полиции с предупреждением, что спектакль не должен быть сорван. Во исполнение приказа вечером 7 ноября в театре Синельникова давался «Гаудеамус».
Автор статьи описывает происшедшее в театре так: «Как только поднялся занавес, к рампе подошел некто Ш. и обратился к артистам со словами: «Как не стыдно вам играть, когда и т. д.» Произошло замешательство. Со сцены убежал Бороздин… позвали врача к нему и заявили, что он занемог и «просят публику подождать»… Профессор М. И. Светухин пошел к Бороздину, страдающему грудной жабой и находящемуся в состоянии припадка последней, и признал невозможным для него участвовать в спектакле. При этом находился все время дежурный пристав. Спектакль вести дальше не было возможности, ибо и кое-кто другой был в таком нервном возбуждении, что взрыв истерики ждал только еще маленького толчка. Спектакль прекратили. Театр вернул сбор 1008 рублей. И, несмотря на непричастность к совершившемуся Н. Н. Синельникова, его все же почти «потребовали» к управляющему губернией Н. И. Стерлигову, причем это был форменный «привод». Не будем так нескромны и не приведем здесь внушения и угрозы весьма недвусмысленные, которые выслушал потрясенный и без того антрепренер». Синельников пожелал только как человек и гражданин почтить память великого писателя, и одно это поставило его перед властями в положение крамольника.
О независимости мечтал Синельников, организуя собственный театр… И в первый же сезон получил возможность убедиться, сколь призрачна была для художника надежда стать независимым в условиях царской России.