Вера Леонидовна Юрепева

Каждый не упомянутый в списке исполнителей артист, зная традиции Синельникова, был уверен, что придет момент, когда ему передадут распоряжение Николая Николаевича подготовить в спектакле ту или иную роль. Он знал также, что спустя некоторое время его пригласят в кабинет к Синельникову, тот его проверит и будет заниматься с ним, и в случае, если работа даст благоприятный результат (таких случаев из ста бывало девяносто), актер получит возможность сыграть эту роль в спектакле.
Молодежь с увлечением играла маленькие роли и с полной ответственностью работала в массовых сценах, зная, что Синельников следит за каждым актером и удачное исполнение бессловесной роли может быть поводом к получению ведущей. Если Николай Николаевич видел, что актер воспринимает его указания и верно живет в роли, в этот момент дороже этого актера для Николая Николаевича не было никого. Он забывал о времени, об усталости, о самом себе. Синельников был слаб здоровьем, а перерывов в репетиции не признавал. Часто Татьяна Федоровна Синельникова подолгу стояла поодаль от Николая Николаевича, ожидая удобного момента, чтобы передать ему гоголь-моголь. Все же случалось, что минута бывала выбрана неудачно, тогда Синельников, выведенный из творческого состояния, С возмущением отстранял стакан и с гневом кричал, что просит не превращать театр в столовую, и умолял помощника «не пускать на сцену посторонних, а главное… этих женщин… этих женщин». Причем всех «Посторонних» и «этих женщин» представляла одна глубоко уважаемая и любимая Синельниковым Татьяна Федоровна, в прошлом прекрасная актриса, творческий человек, относившаяся к каждой постановке Синельникова не менее трепетно, чем он сам. Для Николая Николаевича творческое соприкосновение с одаренным актером было таинством. Отвлекать, мешать, нарушать достигнутый в работе контакт режиссера с артистом он считал преступлением.